28 ДЕКАБРЯ 1925 ГОДА
Итак, развязаны узлы.
Отредактирована поза.
Чтоб дело стало "отказным",
Должна быть санкция – угроза.
Кто был влиятельно жесток,
Кто видел именно в поэте
Своей опасности исток
И был обеспокоен этим?
На гребне злобы и вражды
Мог провернуть любые трюки,
Пока да здравствуют вожди?
Перепроверьте: Яков Блюмкин.
Не без свидетелей притом
Грозил убийством Мандельштаму.
Был у Бронштейна под крылом
И возглавлял его охрану.
Он поместил в штабной вагон
Поэта, по фронтам гоняя,
Чтоб книгу Троцкому… На трон
Вползай «Страною негодяев»…
Он сам Есенина водил,
Пугал, показывал расстрелы
И даже раз освободил
По сфабрикованному делу!
Не важно, чьи это следы
Воплощены в кровоподтеке,
Факт, для Есенинской судьбы
Был враг реальный,
враг – жестокий.
Среди бесчисленных, как он,
Не важно, кто бросает камень,
У изуверов свой закон
Что затравить, что заарканить.
Зачем столицу покидать,
Чтоб в Англитере резать руки?
Зачем ревОльвер добывать?...
Но… чем закончил Яков Блюмкин?
Нет, от судьбы не убежал,
Когда приплыл из заграницы –
И кто-то знал, и пожелал,
Чтоб оборвалась жизнь убийцы.
Но разве изменился мир?
И гибнут лучшие поэты....
Цивилизация – вампир
И для людей, и для планеты.
Пока да здравствует прогресс,
Пока не облысели дети –
Идёт мучительный процесс –
Эпоха варварства в расцвете.
Еще шаманы и жрецы
Не отплясали свои танцы.
Россию тянут под уздцы
Из варварства во христианство.
Во имя счастья и любви,
Во имя самой высшей сути –
Не оскользнитесь на крови!
Прости Народ,, но я – не пудель.
Я не могу взлететь орлом
Или вползти полупритворно.
Кто знал, что планом ГОЭЛРО
России передавят горло?
Как только русская река
Очистится, освободится,
Тогда поднимется рука
И у меня перекреститься.
Сегодня ж никаких гвоздей
Не вырвать, даже не надейся,
Для сельских гибнущих церквей
И для моей – Высокосельской.
Не с городами разговор.
Россия сможет состояться,
Когда прочувствует позор
Бетоно-блочных резерваций.
Настанет время покрупней,
Коснется землепашец вольный
Своих языческих корней
С тысячелетием крамольным.
Вот он действительно решит,
Когда земля одарит силой.
Не потому ли так страшит
Славянский дух вольнолюбивый?
Не приручить, не приучить
Не подчинить, не подчиняться,
А вдруг он просто будет жить,
Жить на земле и размножаться?
Такой немыслимый расклад:
Восстановиться в духе, в плоти,
А вдруг он, гад, на Цареград
Свой щит обратно приколотит?
Моя крамола, вот она:
– Вы за кого голосовали?
Не дрогнули колокола,
Смиренно языки свисали.
……………………………..
Прощайте. Еду на конгресс
«В деревню, к тетке, в глушь, в Саратов».
Идет химический процесс:
Из бюрократов – в демократы.
Владимир Метельков